Все-таки, чтобы не прослыть ригористами, мы вынуждены признать, что большинство зрителей приходит сегодня в кинотеатр не для того, чтобы слушать стихи или читать их с экрана: кино — искусство действия, и только тогда, когда есть интерес к происходящим событиям, может появиться соответствующий интерес и к собственно поэзии. Вот почему усилия сценариста были направлены прежде всего на то, чтобы сюжет из «Шахнаме» стал интересен для самого широкого зрителя. В этом, по-моему, заключается большое достоинство драматургии фильма.


Даже в тех редких случаях, когда Г. Колтунов использует «ходы», известные кинематографу еще с той поры, когда он назывался Великим Немым — скажем, гриффитовская «подоспевающая помощь» в «исполнении» матери Сухраба Тахмины, — он делает это весьма тактично и неназойливо.


Однако и в этом и в некоторых иных драматургических моментах в удаче «повинен» не один драматург. Речь идет о такой важной области кинематографического творчества, как воплощение режиссером драматургии вещи. Это очень тонкое дело: в постановке фильма вскрыть пружины, ведущие действие от завязки к кульминации, от одной коллизии — к другой. Борис Кимягаров, опытный мастер своего дела, прекрасно чувствуя целое, умеет, когда нужно, подчеркнуть, выделить или, напротив, притушить тот или иной момент в драматургии фильма. Так, скажем, появление Тахмины в военном лагере перед тем, как в Долине Тюльпанов, в отдалении от войск туранцев и персов, должны сразиться не на жизнь, а на смерть ее муж и сын, — режиссер не использовал для постановки эффектной мелодраматической сцены. Эта драматическая ситуация послужила скорее толчком к другим событиям: Гурдофарид, узнав от Тахмины тайну Рустама и Сухраба, пытается успеть доскакать в Долину Тюльпанов, чтобы предупредить кровопролитие. И в самом финале, когда убитого Сухраба оплакивает его невольный убийца Рустам, а рядом появляется Тахмина — это не демонстрация драматического приема (помощь не успела — преступление свершилось!), а необходимый дополнительный штрих в страданиях отца по убиенному сыну.


Тактичность, неназойливость режиссуры в обращении с драматургическим материалом вовсе не означают отсутствия твердой руки, формирующей структуру всего фильма, его облик. Работу Б. Кимягарова отличает весьма четкое следование своему замыслу, раскрытие которого происходит постепенно, от эпизода к эпизоду, от одного поворота сюжета к другому.


Дело в том, что при всей своей простоте и целостности история Рустама и Сухраба воссоздана в фильме так, что к ее финалу зрители должны испытывать чувства, если не противоположные, то, во всяком случае, несходные с теми, с которыми они начинали смотреть картину. Ведь открывается фильм торжественными сценами поединков богатырей: всадники борются, применяя разное оружие, поражая смелостью и силой. Один за другим показаны триумфы Сухраба, который своими победами приумножает славу туран-ского шаха, знающего тайну Рустама и задумавшего убрать его с дороги руками сына. В первой половине картины авторы, однако, не очень-то озабочены тем, чтобы зрители резко дифференцировали героев, размышляя над их моральными качествами и историческими заслугами. Создатели фильма стараются увлечь нас красотой поединков, упиваясь той силой и грацией, которую проявляет в турнирах красавец Сухраб. Этот богатырь начинает нравиться с первых же его батальных успехов: зритель отдает ему свои симпатии, не задумываясь над тем, что Сухраб себялюбив, нередко кичлив, а иногда и по-настоящему жесток.


Но такова уж сила внушения искусства (и — замечу — такова задача режиссера), что, даже услышав из уст прек-красного Сухраба приказ поджечь персидские села с неповинным мирным населением, мы не отворачиваемся от него и не перестаем желать ему успеха. Угрозы Сухраба кому-то отомстить, кого-то зарезать, кого-то низвергнуть воссоздают ту атмосферу вражды, бесконечных кровавых войн, в обстановке которых развертывается трагическая история отца и сына. Начальный кадр фильма — пестрое, живописное»войско туранцев, подобно саранче облепившее песчаные горные склоны, раскрывает содержание нравственного лейтмотива первой половины произведения. В нем, в этом кадре, пластически воплощена мысль об истинной цене человека, о его месте в событиях, которые вслед за тем развертываются: человек-песчинка, человек-игрушка в руках власть предержащих, человек — жертва хитросплетений и интриг. Секс очень редко бывает бесплатным. На сайте sexrevizor секс в спб тоже платный, но стоит всего 2500 рублей за час!